 Об Аллее Памяти |
 Международная акция «Горсть земли» |
 Памятник «Мир, Жизнь и Отечество защитившим. От младшего поколения — старшему» |
 Уроки на Аллее Памяти |
 События на Аллее Памяти |
 Команда Аллеи Памяти |
Яна Стародуб-Афанасьева:
"Патриотизма в большей или меньшей степени не бывает, как не бывает осетрины второй свежести"
/Продолжение интервью/
Ю.М.: Яна, возможен ли такой расклад, при котором ты примешь решение навсегда уехать из России?
Я.С.: Когда плохо твоему ребенку, ты же не бросаешь его?! Чувства к своей стране — они должны быть сродни тем, которые мы испытываем к родителям и своим детям, это мое непоколебимое убеждение. Какие бы они ни были — это родители и дети, которых ты любишь не за что-то конкретное, а просто потому, что это твои родители и твои дети. Когда происходит в семье что-то не вполне радостное — это не повод бросить родителей или детей. И уж тем более — их невозможно поменять. Это то, что дано человеку Богом. Родина, родители, дети. Это святое. Поэтому бросить Россию для меня — это все равно что бросить родителей или ребенка. И только когда это убеждение будет не моей эксклюзивной выдумкой, а вполне себе нормальным восприятием и пониманием каждого россиянина в целом поколении — тогда речь может идти о здоровой и сильной нации.
Ю.М.: В годы, когда надо бы тусоваться в ночных клубах (18-22 г.), ты занималась патриотическим воспитанием детей…
Я.С.: Я в клубах никогда не тусовалась, мне это неинтересно.
Ю.М.: Ну в любом случае — свои лучшие годы ты занималась с детьми, построила мемориальный комплекс, где заложили землю из мест боевой славы России, памятник — причем единственный в России, созданный «от младшего поколения — старшему». Даже научную монографию издала по патриотическому воспитанию детей, которая для многих учителей стала настольной книгой. Если вникнуть, масштаб и правда нереальный. Какие у молодой девушки могут быть личные мотивы, чтобы свои лучшие годы отдать социальному проекту?
Я.С.: Без личных мотивов никуда, иначе не получится сделать дело на сто процентов, вложить в него всю душу…
Ю.М.: У тебя это больше похоже на «в омут с головой»…
Я.С.: В общем, так и есть. Я максималист и перфекционист, и не отрицаю этого. Если я берусь за дело, то ухожу в него с головой, для меня ничего не существует, я должна сделать всё идеально.
Ю.М.: Так какие личные мотивы могли быть в патриотическом проекте?
Я.С.: Мотивы, в первую очередь, семейные. Мой прадед — Иван Григорьевич Шеремет — героем погиб в битве под Курской дугой, похоронен в братской могиле. И моя бабушка, его дочь, всегда мечтала побывать на его могиле. Но она всегда очень скромно жила и за всю жизнь ей так и не удалось накопить на билет до Курска, она вообще нигде так и не побывала, кроме своей деревни. В команде родился проект «Горсть земли» — мы решили собрать на нашей Аллее Памяти землю из мест, где происходили самые горячие и знаковые бои ХХ века. Мы записали видеообращение, и оно «полетело» в разные города и страны. Землю Курской области для нас набрал и отправил начальник военно-исторического музея Курской битвы Вячеслав Николаевич Буденный. Когда я эту землю взяла в руки — знаешь, будто электрический разряд прошел. Невероятное ощущения, что эта земля помнит твою кровь, твоего прадеда, словно это часть тебя. Я отправила фотографию бабушке. Сколько она плакала над этой фотографией, целовала эту фотографию безостановочно, она словно встретилась с отцом. А потом землю заложил на нашей Аллее участник битвы под Курской дугой Иван Павлович Кобяков, для нашей семьи эта мемориальная тумба с землей — можно сказать, могила прадеда. Мы всегда несём к ней цветы. А другой мой прадед — Федосей Варфоломеевич Стародуб — героем прошел всю Первую Мировую, получил Георгиевский крест. Где его могила — неизвестно, поэтому для меня его могила — это мемориальная тумба на Аллее Памяти, где заложена земля Пскова памяти сражавшихся в Первой Мировой войне.
Ю.М.: А для кого-то там явно несколько могил — деда, отца, сына… Великая Отечественная, Афганистан, Чечня…
Я.С.: Да, это очень страшно. Но это действительность. На сегодняшний день Аллея Памяти — единственное место в Амурской области, которое объединяет по сути все самые горячие бои, войны ХХ века. Русско-японская война, Первая Мировая, Вторая Мировая, Великая Отечественная, Афганистан, Чечня… Есть семьи, которых коснулась каждая из этих войн, и именно на Аллее Памяти есть возможность почтить память всех этих людей. Другая задача, которая стояла передо мной — педагогическая. За время этого проекта мы придумали, написали и реализовали пятнадцать инновационных проектов по патриотическому воспитанию детей — не нафталиновых, а ставших для детей настоящим откровением. Эти проекты получили признание на всероссийском и международном уровнях.
Ю.М.: Восемь грантов, побед, о маленьком Благовещенске знала в этом плане вся Россия, фонды Франции, США. Ты все это сделала будучи студенткой, как это возможно?
Я.С.: Будучи студенткой, я одновременно преподавала в нашем университете патриотическое воспитание и педагогическое проектирование, поэтому на реализацию всего, что мы придумывали, мы еще и сами зарабатывали. Мы более миллиона рублей привлекли на работу с детьми. С наших проектов дети уходили совершенно другими людьми.
Ю.М.: В чем секрет?
Я.С.: Основной методический принцип — это «оживление» истории. Другими словами, это искусство делать историю родной для ребёнка — делать родным то, что по определению не может быть родным, потому что произошло очень давно и совсем не с ребенком. В учебнике ребенок видит и воспринимает фамилию и дату, но ведь за несколькими буквами фамилии — целая жизнь, человек, который, как и ты, когда-то был ребенком, он тоже болел, плакал, радовался, мечтал, играл… Я видела слезы детей, которые держали в руках воссозданный нами кусочек блокадного хлеба. Я видела блеск в глазах детей, когда они — кто за белых, кто за красных — с пеной у рта отстаивали свою правду той, столетней давности… Это дорогого стоит.
Ю.М.: Это понимание пришло к тебе в студенческие годы?
Я.С.: В школьные. Меня потряс один урок истории в одиннадцатом классе — нам заменили вдруг алгебру историей, да еще и новым учителем. Я помню пластинки, с которых звучал голос Сталина, вырезки из газет — настоящих, 1940-50-х годов, даже до сих пор помню их запах, я будто ощутила запах эпохи, которая до того момента была очень далека от меня. Кто такой Сталин для ученика 11 класса? Причина хорошо или плохо написанного ЕГЭ; параграф с кучей дат, который надо пересказать; портрет с усами, трубкой и годами жизни под ним. Что еще? На том уроке я увидела, буквально увидела просто человека с невероятным количеством причин быть таким, каким он был. Учитель не оправдывал и не обвинял, учитель рисовал для нас портрет эпохи. И тогда простая вещь потрясла меня. Ведь в соседнем классе тогда тоже шел урок истории. И в соседней школе, и в соседнем городе. Да и вообще, по всей России. В нашей стране несколько десятков тысяч школ, и в каждой обязательно есть одиннадцатый класс, и у всех на партах лежат одни и те же учебники, и все 11-классники в это время проходят одни и те же параграфы… А кто-нибудь еще в этих десятках тысяч школ ощутил, как и я, запах эпохи? Был ли еще хоть один класс так же потрясен, как и мы? Один и тот же учебник, одни и те же буквы. Но у кого-то буквы оживут, а у кого-то останутся всего лишь буквами на листе ненавистного учебника. И человек, от которого это зависит, — учитель. Продиктовать ученикам параграф, попросить законспектировать или дать задание пересказать второй абзац 152 страницы, 49 параграфа… Тогда я поняла, что можно иначе. Можно так, чтобы эта 152-я страница навсегда осталась с ребенком, заставила сопереживать, не давала спать.
Ю.М.: По большому счёту это касается не только истории.
Я.С.: Абсолютно. Любой предмет. Я помню урок физики, который вела Светлана Вячеславовна Яковлева — необыкновенный, редкий учитель. Один подход — зубрить формулы, другой — понять, зачем они нужны. Она сказала: «Представьте себе, что весь наш кабинет — это огромная лаборатория, в которой куча механизмов, кнопочек, переключателей, десятки людей следят за приборами, чтобы не было сбоев, — а потом выясняется, что весь этот механизм нужен только для того, чтобы захватить ложку каши и положить ее кому-нибудь в рот. Стоит ли тратить силы и время на создание такого механизма?» Так оживали формулы на ее уроках. А эта метафора осталась со мной на всю жизнь.
Ю.М.: Об этом же по сути твой «Проездной» написан… Человек положил целую жизнь, а выхлоп — бесплатный проезд на трамвае, та же каша из лаборатории…
Я.С.: Кстати, да. Даже не задумывалась об этом, просто эта метафора очень глубоко засела. Она зрительная. А это важно. Это принцип «оживления» в чистом виде. И этот принцип в итоге лёг в основу моей методической системы развития детей. Так что весь проект «Аллея Памяти» — это огромная школа жизни, это зарядка для мозгов, педагогический и методический рывок, оттачивание умения работать в команде, умения управлять командой, выстраивать отношения со всеми — детьми, сверстниками, ветеранами, властью, СМИ. Это развитие и самосовершенствование ежедневное. Я сейчас оглядываюсь на всё, что было сделано, и диву даюсь: как это можно было всё сделать? Складывается ощущение, что повторить это я бы уже не смогла. Столько в этом проекте энергии, молодости, сил. У меня была потрясающая команда, которой я очень горжусь! Все сумасшедшие как на подбор. (Смеется.) Потому что работать бесплатно днями и ночами не ради карьеры и тщеславия — это сродни сумасшествию сегодня. Зато сегодня моя команда — это лучшие педагоги Благовещенска, Амурской области и Москвы…
Ю.М.: Кто например? Можешь назвать их?
Я.С.: Конечно. В 2012 году лучшим учителем Москвы в конкурсе «Учитель года-Дебют» стала Наталья Сопот, она преподает в московском Лицее "Вторая школа", который входит в тройку лучших образовательных учреждений России. А через два года на этом же конкурсе «навела шороху» Ольга Родионова, она преподает в московской школе №548, это лучшая российская школа по профилю "китайский язык", она также находится в десятке лучших в общем рейтинге общеобразовательных учреждений России. Это просто фейерверк, а не учителя. Детям, которые сегодня учатся у них, действительно повезло. Только такие учителя могут открывать детей и делать мир лучше. Многие из моих ребят работают в школах Благовещенска и Амурской области, и это тоже победители конкурсов «Учитель года» (Евгений Смолин), «Воспитать человека» (Евгения Дементьева). Женя Дементьева — это вообще уникум, масштаб личности не вписывается ни в какие рамки. Она снимает с детьми мультфильмы, создает сама настольные игры, и вообще — светлый человек, который отдает свою жизнь детям. Команда большая, перечислять можно долго, скажу одно: я горжусь этими людьми, они несут миру свет и жизнь. Поэтому когда сегодня говорят, что все мы — мертвые души, что проект «Аллея Памяти» — политический, а памятник — «подохшим курам», и «ляпнула» его администрация, становится очень горько — особенно за детей и ребят, которые абсолютно бескорыстно делали всё это днями и ночами.
Ю.М.: Объясни мне этот феномен — что происходит? Дети и студенты делали проект, сами построили мемориал, внесли реальный вклад в патриотическое воспитание. Мне кажется, на вас молиться должно местное сообщество. Да и в масштабах страны это явление — редкое…
Я.С.: Никто на нас не молится, и нам это не нужно. Когда человек делает доброе дело за что-то, ожидая какой-то похвалы от кого-то, какого-то вознаграждения — такому доброму делу далеко до доброго. Мы делали все сами и исключительно по зову души, мы ни разу не получили ни одной копейки за свою работу, потому что у нас не было «заказчиков». У нас в команде была шутка: «сами придумали, сами сделали, сами себя наградили и сами себе спасибо сказали». (Смеется.) Это правда. Главное и самое ценное «спасибо» прозвучало от ветеранов, никогда не забуду фразу Анны Ивановны Вайсман: «Вы продлеваете нам жизнь!» Что может быть ценнее?
Ю.М.: Почему сейчас возникла грязь вокруг такого уникального дела? Кому и почему пришла в голову мысль снести или перенести ваш мемориал?
Я.С.: Люди, которые хотят убрать наш мемориал, считают, что никакие студенты и никакие дети ничего не делали, что это политический проект администрации города.
Ю.М.: Но ведь все знают, что это не так, это же не закрытая информация.
Я.С.: Люди видят то, что хотят видеть. И Бог им судья. Главное, что я чиста перед людьми и перед собой.
Ю.М.: Но ты вынуждена смотреть на грязь, которая льется на тебя и твой проект в СМИ и на форумах.
Я.С.: Я не сижу на форумах и не состою в соцсетях.
Ю.М.: Почему?
Я.С.: У меня нет на это времени. Это будет останавливать меня и тянуть назад. А я хочу вперед. Кроме того, я предпочитаю общаться с людьми вживую. Соцсети уничтожают таинство личного общения — там всё напоказ. Для многих удобно, но я этого не люблю.
Ю.М.: В любом случае твои оппоненты ведут открытую войну, это видно невооруженным глазом.
Я.С.: Могу сказать одно: я человек принципиальный и никогда не дам в обиду ни своих людей, ни свое дело. Но я всегда склонна думать о людях хорошо. Это вообще моя отличительная черта, которая портит мне жизнь. (Смеется.) Я сначала придумаю себе человека, навосхищаюсь им, а потом понимаю, как он далек от того, что я напридумывала. И начинаю разочаровываться и терзать себя: это же совсем другой человек! Но, слава Богу, есть люди, которые соответствуют образам, которые я отвела для них. Так вот относительно этой ситуации: я пытаюсь найти оправдание этим людям. Не бывает просто отрицательных персонажей, бывают обстоятельства, при которых они вдруг становятся такими. Поэтому мне уже просто как драматургу интересно понять исходное событие, которое стало точкой отсчета этой ненависти к совершенно чистым нашим помыслам. И у меня складывается впечатление, что всему виной как раз неверие тому, что могут существовать молодые люди, которые делают доброе дело «просто так», всем хочется найти какой-то подвох, и наши оппоненты ищут его уже много лет. Параллельно накапливается агрессия, наслаиваются какие-то события, «додумки», какие-то вскользь услышанные сплетни, и одно маленькое сомнение превращается в одну большую уверенность и ненависть. Я для себя вижу именно так. Тем более, что человек, который заварил эту кашу, извинился передо мной буквально за месяц до своей гибели. Он сказал без лишнего пафоса: «Я не за ту тебя принял». Жаль только, что он не успел поделиться этим выводом со своими друзьями: тогда они, может быть, не затеяли бы эту войну.
Ю.М.: На фоне сегодняшних событий, когда сносят памятники, а молодежь все чаще сосиски жарит на вечном огне да лесби-фотосессии устраивает, вы должны быть просто героями…
Я.С.: Да не надо нам геройства, нам будет достаточно, если нас за наши же добрые дела не будут поливать грязью. Я считаю, это кощунственно — устраивать войну там, где молодежь ратует за мир и говорит спасибо подарившим этот мир. И я очень надеюсь, что у наших оппонентов хватит мудрости остановить это недоразумение.
Ю.М.: Возвращаясь к вопросу о любви к России — неужели после всего этого ужаса патриотизма у тебя не уменьшилось?
Я.С.: Это как у Булгакова: осетрины второй свежести не бывает, она либо свежая, либо нет… Так вот патриотизма в большей или меньшей степени не бывает. Это либо есть, либо этого нет. Россию я люблю безоговорочно. Вообще, я люблю жизнь и люблю людей. Я даже врагов своих люблю и очень благодарна им. Просто они делают меня сильнее, и это факт. Я и так требую от себя много и никому не предъявляю бОльших претензий, чем к себе. А враги — они заставляют быть еще более придирчивыми к себе, заставляют шлифовать себя, совершенствовать. Например, когда я услышала, что все мы — мертвые души, я решилась на документальный фильм. Я совершенно точно знаю, что никогда не села бы за него — просто потому, что это не очень удобно — мол, посмотрите какие мы хорошие и сколько всего мы сделали. Но вот прошло десять лет, и я вынуждена делать этот фильм, чтобы доказать право Аллеи Памяти находиться на своем историческом месте и наше право не быть облитыми грязью за свои добрые дела, вот такой вот абсурд. Но зато когда я стала «собирать» фильм, то просто ахнула: я только сейчас поняла, сколько всего было сделано нами и как! Вот только сейчас ощутила, как ты говоришь, масштаб того, что мы делали.
